Первым коллективным хозяйством, организованном в данном населенном пункте, стала сельскохозяйственная артель «Трудовик»; колхоз объединил поначалу всего 29 дворов, в основном в него вступили бедняцкие хозяйства. Председателем сельхозартели был избран Киселев Степан Иванович – участник гражданской войны, «особист», устанавливавший советскую власть в Средней Азии, после возвращения в родное село вошедший в комитет бедноты. 
Земли у вновь образованного колхоза было около 30 га , то есть более чем достаточно, причем основная часть лучших угодий была реквизирована у классовых врагов. С семенами для сева дело обстояло гораздо хуже: каждый колхозник должен был сдать хотя бы по 3-4 кг., которых было явно недостаточно для проведения посевной.   
Середняки к призывам местной власти вступить в «Трудовик» относились отрицательно. Суравенкова Е. В. вспоминала: «В колхоз мы идти не хотели, у нас была мельница и дегтярный завод. Также рыбачили на оз. Инерка. Нас за все это хотели раскулачить. Но мой отец служил на крейсере «Аврора», когда брали Зимний дворец и он, по его рассказам, принимал активное участие в этих событиях. Я училась в 6-ом классе, когда его сажали в подвал, но потом отпустили. Также его отпустили из-за того, что мы не брали наемников. В колхоз моим родителям идти не хотелось. При мне отец сказал матери: «Бери всю вину на себя, говори ты не идешь»… Для того, что бы вступали в колхоз, накладывали непосильные налоги, тогда уже шли без всякой агитации». 
Начало существования сельхозартели «Трудовик» совпадает по времени с репрессиями тархановских единоличников. 9 июня 1929 г. были арестованы Голышев А. Н., Репин С. М., Моисеев М. М. и Сиротов Д.  И. Жителям села было предъявлено обвинение по статье 58 (ч. 10, 8) УК РСФСР, предусматривавшей наказание за контрреволюционную деятельность; постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПК 14 сентября 1929 г. все они были приговорены к высылке в Северный край на 3 года. Из группы арестованных односельчан, объединенных тем, что все они были собственниками торговых заведений, выделялся Сиротов Дмитрий Иванович – человек хорошо известный в наших краях в то время. Исполняя обязанности волостного старшины, в 1907 был избран депутатом Государственной Думы 3-го созыва. 
Можно предположить, что связанный непосредственным образом с царским режимом шестидесятилетний Сиротов попал в список подлежащих аресту из-за своего прошлого, а не в связи с какой-либо протестной деятельностью. Партийное начальство могло попросту избавиться от авторитетного односельчанина и выполнить установку партийного руководства по чистке села от неблагонадежных элементов.
Поздней осенью 1929 г. по той же, 58 статье уголовного кодекса был осужден Семенов Ф. К.; приговор оказался аналогичным – 3 года высылки. 
Наращивание темпов коллективизации в начале 1930-х гг. вызвало рост социальной напряженности в селе, обострило конфликты между колхозным активом и единоличниками, не желавшими расставаться с нажитым имуществом и не приемлющими новые формы организации труда. 
Средневолжский край в данный период выделялся на фоне других районов страны массовыми формами социального протеста; в Мордовской автономной области наибольшее количество выступлений произошло в Ичалковском районе в июле 1931 г., вызванное проведением скотозаготовок для комплектования колхозных и совхозных стад. С 10 по 14 июля 1931 г. в селах Старая Пуза, Резоватово, Вечкусы, Папулево, Береговые Сыреси, Селищи, Тарханово, Болдасево, Новые Ичалки прошли выступления, по своим формам и размаху приобретшие повстанческий характер.
По рассказам Н. Терешкина, комсомольского вожака и колхозного активиста, волнения в с. Тарханово продолжались несколько дней. Однажды утром толпа женщин встретила Терешкина и после возгласа А. Панковой ринулась на него (у многих в руках были колья от заборов, палки и проч.). На выручку ярого сторонника коллективизации пришли товарищи, не давшие забить его насмерть.
Также впоследствии ветеран Терешкин повествовал о том, что женщины, старики и дети пошли к сельскому совету, возглавляемые все той же А. Панковой, якобы державшей в руках белый флаг. Выдвинув требование «Долой колхоз» и не поддавшись на уговоры членов сельсовета, возбужденная толпа двинулась к колхозным дворам и начала разбирать обобществленный скот по домам.
Другой сюжет развернувшейся с 11 по 14 июля 1931 г. в с. Тарханово драмы спустя десятилетия со слов Терешкина описал корреспондент республиканской газеты, озаглавив «Бабий бунт»: «Бьют по окрестным сёлам в набат. Религиозный праздник. В тревоге народ. Председатель сельсовета посоветовал церковному старосте Фёдору Сергеевичу Сиротову не создавать волнений колокольным звоном. А наутро идёт староста к Терёшкину, мол, разреши службу. И вот из церкви «прихожане» с мотыгами двинулись на колхозные поля бить коммунистов. Вовремя подоспела помощь из Саранска, увезли зачинщиков». 
То, что церковная община приняла участие в волнениях свидетельствуют аресты сельских священнослужителей (Фоминского Е. Н., Ленюшкина И. Н.) и закрытие церкви в 1931 г. 
Анализ книги «Память: жертвы политических репрессий» позволяет сделать вывод о том, что некоторые из жительниц нашего села действительно сыграли активную роль в развернувшихся в июле 1931 г. событиях. Максимальный срок – 3 года – среди осужденных за противоправные деяния получила единоличница Семенова М. П. Интересно то, что упомянутая Терешкиным в качестве активного участника антиколхозного выступления Панкова Анастасия Петровна (1881 г. р.), мать четверых детей, была приговорена лишь к условному сроку. 
Реальные сроки заключения в исправительно-трудовом лагере были назначены Баринову Н. И. (1 год), Моисееву Д. М. (1 год), Сиротову Ф. О. (1 год), Абросимову И. О. (1 год), Афанасьевой П. В. (6 месяцев) Никерину Я. П. (6 месяцев). Судя по минимальному назначенному сроку председателю сельсовета Улитину Н. Т. (6 месяцев), глава местной власти был повинен лишь в том, что не смог предотвратить бунт. Пятеро других жителей села, осужденных в тот же день и по той же статье – Горякин И. М., Горякин Ф. М., Киселев Г.  А., Мосевнина Д. В., Шатаева У. В. – отделались условными сроками. 
Таким образом, события, разворачивавшиеся в данный период в с. Тарханово, подтверждают утвердившееся в отечественной историографии мнение о насильственном характере массовой коллективизации крестьянства хозяйств. Первые осужденные по политическим статьям в советское время в данном населенном пункте появились именно в год образования сельхозартели, то есть в 1929 г.; наращивание темпов  коллективизации в начале 1930-х гг. также сопровождалось репрессиями.